Самый известный поэт Кавказа Расул Гамзатов узнал и славу, и горечь раскаяния. Его поэтическая судьба оказалась прочно переплетена с судьбой героя Кавказа имама Шамиля. А его поздние стихи совсем не похожи на те, которые печатались миллионными тиражами в СССР.
«Джихад русской литературы» - документальный сериал Надежды Кеворковой о том, удалось ли литературе понять ислам и мусульман. Третий сезон охватывает рубеж ХХ-ХХI веков.
Мне кажется, пропавшие
сыновья на войне
нигде не похоронены, не лежат в могилах.
Они в голубых небесах далеких земель.
На одном острове произнеся слово «Дагестан»,
Кричали мне два ястреба.
Всюду, где бы я не побывал,
Над моей головой кружились они.
Журавли, 1965 год. Подстрочный перевод
Надежда Кеворкова: "Даже тот, кто ничего не знаете о Дагестане, песню «Журавли» точно слышал.
Стихи была написаны Расулом Гамзатовым полвека тому назад, слова переведены на русский с аварского, и их спел Марк Бернес.
Благодаря этой песне слава Расула гремела от Японии до Парижа – но аварские слова в ней сильно переделаны. Тем не менее есть в них что-то, на что сердце горца откликается – воинский дух и готовность к смерти".
Мне кажется порою, что джигиты,
С кровавых не пришедшие полей,
В могилах братских не были зарыты,
А превратились в белых журавлей.
Журавли, 1965 г. Перевод Наума Гребнева 1968 г.
Акрам Муртазаев: "В советское время была такая молва, что Москва делает каких-то писателей, каких-то поэтов. Про Расула Гамзатова, говорили же, что его «сделали» переводчики?
Расул Гамзатов мне говорил, что я всё время прошу переводчика, сделайте еще одного Гамзатова Дагестану. Не делают".
Они летят, свершают путь свой длинный
И выкликают чьи-то имена.
Не потому ли с кличем журавлиным
От века речь аварская сходна?
Настанет день, и с журавлиной стаей
Я улечу за тридевять земель,
На языке аварском окликая
Друзей, что были дороги досель.
Журавли, 1965 г. Перевод Наума Гребнева 1968 г.
Иван Давыдов: "Расул Гамзатов – это действительно знак качества советской поэзии, знак дружбы народов, элемент важной пропаганды. И часть, как это ни странно, моей семейной истории, потому что покойный дедушка страшно любил песню журавли и все время порывался ее исполнять.
Есть безусловная история успеха, есть элемент пропаганды в его раскрутке.
Перед нами крупный и талантливый поэт. Мы не можем не думать о его трагедии, о том, что поэт - не карьерист в чистом виде. Язык сильнее человека. Переламывать себя и писать о том, что ты не думаешь, а особенно писать талантливо довольно тяжело. Делать это стихами практически невозможно.
Если вы будете его внимательно читать, вы отметите, что в каждую свою нелепую агитку он вставлял хотя-бы строфу, которая была написана так, чтобы читающий понимал, с кем он вообще имеет дело. Не знаю, в том же ли масштабе, но думаю Гамзатов переживал, что-то похожее, и в этом смысле внутренняя жизнь его не была легкой.
Он – знак советского как встроенный в пропаганду, и он же знак советского как человек, ломающий талант ради того, чтобы внутри этого пропагандистского контекста остаться и неплохо себя чувствовать".
Я так похож на старика,
Которого в Сибирь сослать забыли,
Когда народ его в товарняках,
Как будто в братской погребли могиле.
Как тот изгой у жизни на краю,
Устав и от забвенья, и от славы,
Я в полном одиночестве стою,
Не глядя ни налево, ни направо.
Один я, как мюрид на Ахульго,
Что замерло в объятьях звездной ночи.
Вокруг враги, и больше никого…
Лишь горная Койсу внизу грохочет.
Но сразу отступает смутный страх
Пред жизнью ускользающей и тленной.
Я вовсе не один — со мной Аллах
В безмерном одиночестве вселенной.
Одиночество, 1999 г., Перевод Марины Ахмедовой
Надежда Кеворкова: "В 28 лет Гамзатов написал поэму, проклинавшую имама Шамиля.
Особо зловещую роль в судьбе стихотворения «Имам» сыграл его переводчик.
У Гамзатова было так":
И умереть он не вернулся на землю своего отца.
Зачем ему Дагестан, если есть земля Аравийская?
В груди той земли похоронен,
Имам Чечни и Ингушетии волк.
Имам, 1951 г. Подстрочный перевод
Надежда Кеворкова: "Переводчик Максимов срифмовал хлестко, в духе сталинской ненависти":
Так закончил имам двадцатипятилетье обмана,
Издыхать он и то не вернулся уже в Дагестан:
Труп чеченского волка, ингушского змея-имама,
Англичане зарыли в песчаный арабский курган.
Имам, 1951 г. Перевод Максимова
Надежда Кеворкова: "Чувствуете разницу? Жестокий век гнул каждого. У Расула Гамзатова хватило сил осознать и признать свою неправоту".
Столько раз пытался набело
Я судьбу переписать!
Чем черней моя вина была -
Тем исчерканей тетрадь.
Перевод Муртазали Дугричилова
Гейдар Джемаль: "По большому счёту советское время тоже делится на два. В 1920-е и в первой половине 1930-х имам Шамиль был борец, лидер освободительного движения, а с 1936 - 1937-го года он начал превращаться в английского агента.
Кончилось всё это убийством Гейдара Гусейнова, президента азербайджанской академии наук, главного, можно сказать, философа азербайджанской республики, который стал академиком именно на идее, что имам Шамиль - это главная фигура в национально-освободительной, во всемирной национально-освободительной борьбе применительно к России".
Надежда Кеворкова: "История Кавказа не написана, многие архивы утрачены, ради пропаганды факты искажались и до революции, и много раз после.
В Дагестане чиновники твердят выдуманные слова Шамиля, что горцам будто бы следует держаться вместе с Россией.
Кровоточит и рана, которую нанес Кавказу Сталин, с его границами по живым людям – так, чтобы всегда нашелся повод для конфликта".
Али Камалов: "Вопрос, тогда, поднимался о Шамиле не Гамзатовым, а поднимался Берией, поднимался вопрос Багировым - это были личности того времени, «партийные боссы».
И конечно Багиров хотел потихоньку присоединить Дагестан, дагестанские земли к Азербайджану. Это же повторялось и в 1944-м году, и в 50-ых годах, - у него было огромное желание хотя бы нижнюю часть, Лезгистан, лезгинские районы, Дербент, лезгинский верх Самура присоединить к Азербайджану.
И в это время ему, видимо, очень хотелось опорочить имя Шамиля. И тогда Расул, поддавшись вот этой провокации, написал поэму, посвященную Шамилю, он его обвинял, так же как и Багиров - английский шпион и турецкий подданный.
Он признаёт свои ошибки. И вот фильм, последний, посвященный ему, недавно вышедший, в этом фильме он говорит о том же - извиняется и перед Шамилём, и перед дагестанским народом".
Надежда Кеворкова: "Раскаяние перед имамом Шамилем Гамзатов написал уже в хрущевскую оттепель.
Переведены эти стихи ужасно.
А в конце жизни он срифмовал по сути покаяние за всю свою жизнь. Но что-то никакой очереди из русских переводчиков не выстраивается".
Но не стану просить я Всевышнего
Мои годы земные продлить.
Много в жизни наделал я лишнего —
Ничего уже не изменить.
Свой намаз совершаю последний я,
И ладони мои, как шатер.
Всемогущий Аллах, на колени я
Ни пред кем не вставал до сих пор.
И шайтанская сила незримая
По бумаге водила порой
Мою руку неисповедимую,
Искривляя прямое перо.
Покаяние, 2000 г., Перевод Марины Ахмедовой
Муса Оздоев: "Я же ставил спектакль - идет в театре оперы и балета хореографическая драма «Имам Шамиль». Прошло на ура, уже спектаклю 11 лет, он идет и он воспринимается народом.
И даже мои исполнители неоднозначно относятся к образу, они говорят, он был бы более великим, если бы в Гунибе он дал последний бой и погиб бы. У одних такое мнение, а другие говорят, что сдавшись в плен, он мог влиять позитивно на развитие Дагестана".
Свои стихи читать мне странно,
Какой я, черт возьми, поэт,
Когда в моих стихах Корана
Не просиял нетленный свет.
Хоть мы и верили, как дети,
Своею «правдою» кичась,
Что нет тебя, Аллах, на свете,
Ты нисходил к нам в страшный час.
Перевод Владимира Коркина
Надежда Кеворкова: "Горец всегда сложен, собран, никогда не одинок и никогда не растворяется в чужом. Расул Гамзатов колесил по долам и весям, возя с собой свой Дагестан и свой Кавказ. Россия с Кавказом уже почти сто лет разговаривала снисходительно, как с проигравшим. Но самый обласканный метрополией поэт перед смертью сказал то, что о ней думает каждый горец".
Опять и опять, как бывало не раз,
Ты плавишься в пламени древнем, Кавказ,
Не бранную славу стяжая, а брань,
И трупами платишь извечную дань.
…Чеченцы, чеченцы, кипящая кровь,
«Свобода! Свобода!» - взываете вновь
К России, которая плача от зла,
Свободной сама никогда не была.
Из неопубликованной поэмы «Кавказ», 1999. Перевод Муртазали Дугричилова.