Док. фильмы Призвание

Самый известный актер Чечни скрывал от семьи свою профессию. Призвание

Когда дядя Дагуна Омаева увидел его на театральном подмостке, то, склонив голову, покинул свое зрительное место и никогда в жизни больше с ним не заговорил. Но тот не бросил профессию, а стал самым известным артистом кино и театра в Чечне.

Когда дядя Дагуна Омаева увидел его на театральном подмостке, то, склонив голову, покинул свое зрительное место и никогда в жизни больше с ним не заговорил. Но тот не бросил профессию, а стал самым известным артистом кино и театра в Чечне.

Знакомьтесь, Народный артист Чечено-Ингушетии, заслуженный артист Кабардино-Балкарии, Северной Осетии и Абхазии, Народный артист России Дагун Омаев.

Мы встретились с Омаевым в Чеченском драматическом театре им. Нурадилова, с которым он связан больше 60 лет. В настоящее время Дагун Ибрагимович задействован только в самых значимых постановках. Из-за слабого здоровья режиссеры щадят главного артиста Чечни. Но он периодически заезжает в театр пообщаться с молодыми коллегами.

По словам Омаева, он никогда не помышлял о театре и кино. Однажды он просто пришел поддержать друзей при поступлении в театральную студию… и остался сам.

Дагун Омаев:

- Они слабо читали мои земляки, мы менялись костюмами, одеждой. Кому-то туфли дал, куртку, я хотел чтоб они чуть-чуть были похожи на артистов. Я им сделал замечание с зала, и Камидов встал и говорит: “Парень, не мешай! Если что-то можешь делать - иди на сцену и прочитай”. Я прочитал.

- Так Вас заметили?

- Так меня заметили, оказывается, потом они меня искали, вот в Назрань приехал и забрал меня оттуда, когда я в училище был.

Долгое время Омаев скрывал от своих родных игру на сцене. Ведь семья надеялась, что Дагун, окончив сельскохозяйственный техникум, станет ветеринаром. Он бы и не поведал близким об этой стороне своей жизни, если бы однажды не попал с гастролями в родное село.

Дагун Омаев:

- Я даже делал так, чтоб я не выезжал в наше село со спектаклями. Однажды мне пришлось выехать, Ахмад-хаджи был спектакль, там я муллу играл, у нас там шапито выездной театр был, и я видел, что дядя мой смотрел, а я боялся, что он будет. Он с тяпкой с поля, где-то пололи они, пришёл, сел довольный, потом - раз, приглядывается-приглядывается, узнал меня, потихоньку встал и ушёл. И никогда больше в жизни он со мной не заговорил. Хотя у меня не было отца, отца я своего не помню, я его любил как отца, он - старший дядя, один единственный, вот так мы и разошлись, ему не понравилась моя деятельность.

- А правда, что Вы отказываетесь от отрицательных ролей и играете только положительные?

- Неправда. Я играю и отрицательные, и комедийные, и драматические роли. Это в кино я стараюсь не брать их.

- Почему?

- Понимаете ли, у меня свой имидж. Я всё равно отрицательного персонажа делаю хорошим человеком, поэтому он не совсем у меня получается, хотя в Москву мы выехали со спектаклем “Патимат”, там отрицательная роль у меня, меня тут же ввели. То есть мы шесть-семь названий спектаклей повезли в Москву и всех их афиши висят в фойе, я в главных ролях был, а этот мне на кануне выезда в Москву дали, у нас один актёр заболел. Калл, Каллой в спектакли “Фатима”, остальные ничего, а именно за отрицательный персонаж, за это начали меня хвалить. Я даже чуть ли не приближен к Шекспиру, он поднял эту роль до такой высоты! Мне это не понравилось, эта статья была для меня оскорбительной, что они заметили меня именно отрицательным.

- Вы не любите пересматривать фильмы со своим участием. Почему?

- Я много вижу там недостатков своих. А если ты в кино ошибся, ты уже не поправишь, оно уже ушло, отснялся - ушло. Хотя в театре есть преимущество. Я и в театре знаю свой недостаток, любое движение, любой поворот, любое сказанное слово, любая интонация - ты можешь не до конца. Вот со зрителем ты живёшь, ты его дыхание чувствуешь, ты видишь этого зрителя. Ты не должен его видеть, но чувствовать ты его должен, и чувствовать, что ты разговариваешь со зрителем, ты же играешь для него, чтоб он понял твоего героя. Можно в следующий раз исправить, можно в следующий раз лучше, а в кино этого не сделать, это техника. Сделал, и всё, и забыл.

- Но благодаря кино человек становится известным.

- Да, но известность меня уже не привлекает. Я много снимался, много играл, так что я уже известен.

- Не хочется говорить слова “звездная болезнь”, но чувствовали ли вы свою значимость?

- Нет, у меня этой болезни никогда не было. У меня одна привычка: когда мои коллеги играют на сцене, я всегда смотрю и думаю, а смог бы я так сделать, как он, и всегда останавливаю себя: “Нет, не смог бы! Это сделает он и только он”, вот такое у меня, поэтому болезнь звёздная ко мне уже не придёт.

- А пользовались ли Вы своей популярностью?

- Нет. Единственное, как я мог её применить - это доставать авиабилеты. Много я снимался одновременно в двух-трёх фильмах, а студии разные: Москва, Узбекистан, летать сюда, в Осетию, очень сложно бывало раньше.

- Какую роль в кино Вы считаете наиболее удачной для себя?

- “Жизнь, ставшая легендой” - хорошая работа, “В чёрных песках” - хорошая работа. Много есть фильмов, которые с моим участием, которыми я доволен, но всё равно мне их смотреть не хочется.

Он сыграл около сотни ролей в театре и кино, ему удавались любые образы – от героя Островского Павки Корчагина до шекспировского Лоренцо из «Ромео и Джульетты». Задавая Дагуну вопрос о том, что же он предпочитает: кино, или театр, я почему-то, не сомневалась в ответе.

- Конечно театр. Публика твоя, закулисье. Я, например, тоже люблю смотреть на актёра за кулисами, как он делает, как он двигается, как он передаёт своё внутреннее состояние. И какой бы актёр ни был, хороший, плохой, средний, если он не учится у другого актёра, если он насытился, и, как ы говоришь, эта звёздная болезнь, то это уже погибший актёр, это трагический актёр, у него жизнь не сложится актёрская.

Дагун Омаев родился в селении Сержень-юрт, тогда еще Чечено-Ингушской АССР. Ему не было и двух лет, когда его семью депортировали в Казахстан. Отца Омаева арестовали через день после прибытия на место ссылки. Больше Ибрагима Омаева родные никогда не видели

Дагун Омаев:

- Неграмотные были, за что его берут - ничего не известно. Зашел комендант, сказал: “Место!” и три раза повторил: “Омаев Ибрагим, сдать оружие”. Оказывается, старшая сестра взяла кинжал его деда, и он был в тулупе в рукаве. И так он и не смог, он спросил у неё даже: “Что он хочет?”. Когда комендант подошёл, тулуп валялся, он достал кинжал, загнул и всё. А чтобы подать, спросить почему, куда - никто не поинтересовался, и с тех пор он пропал.

- А как Вам кажется, его отсутствие отразилось на Вашем характере?

- Абсолютно, полностью отразилось. Отразилось, во-первых в воспитании: когда говорят “вот, мне отец так делал, меня отец воспитывал”, а я этого не видел. Какого-то старика я вижу симпатичного, мне кажется, мой отец мог бы быть похож на него. Я за одним казахом увязался: "отец! отец!" кинулся к нему, а он меня оттолкнул, мне так обидно стало, что отец меня оттолкнул, а это казах был просто, такой же нищий, как я. Я у него ничего не просил, просто за ногу взял, а он оттолкнул.

Самое яркое впечатление из детства нашего героя совсем безрадостное. Ему навсегда запомнился образ старого казаха, который заходил в их барак за трупами.

Дагун Омаев:

- Я думал, что они спят. А он заходил так, головой махал, что-то себе говорил, загружал мёртвых на свои сани, вывозил и складывал там, чтоб когда придёт весна, растает земля, там уже мы все вместе будем хоронить. И я всегда боялся, что он вот меня сейчас заберёт. И мать меня прижимала, что-то говорила: “Не бойся, не возьмёт, не возьмёт”, вот это вот всё перед глазами.

Все пережившие депортацию помнят ужасный голод, который несчастные переселенцы испытывали постоянно.

Дагун Омаев:

- Мы много ковырялись в помойных ямах, там мы царапали ногтями, ну мало ли, кто-то картошку чистил, или какую-нибудь мёрзлую найдешь - съесть её. И никто не заболевал, вот так вот выжили. Зато настолько сплотился народ, настолько дружный он был, именно чеченский, да и к казахам относились хорошо.

Уже в зрелом возрасте на долю нашего героя выпало еще одно серьезное испытание – война в Чечне. Были ранения, контузия, сгорело жилье и имущество.

Дагун Омаев:

- Я всегда восхищался героизмом нашего народа, и один эпизод я никак не могу забыть: город был заминирован, выхода не было а только какую-то полоску дали направили людей, именно там было не заминировано. И туда плачущих привезли из девятой городской больницы, сестёр там, медработников, особенно женщин. Плакали, и они видят, что те, кто идёт по этой тропинке, взрываются, им деваться некуда, и тогда двое-трое чеченцев подошло, спрашивают: “Что вы плачете?” - “Да вот, некуда деться”. Они помолились: “Сейчас мы вам проход устроим”, и каждый бежал и взрывался, бежал и взрывался, проложили дорогу. Вот такие есть люди, знали, что они умрут, знали, что они во имя Аллаха, во имя этого народа готовы отдать свою жизнь.

К счастью, сейчас драматические эпизоды он переживает только на сцене. Год назад в Москве с успехом прошли гастроли Чеченского государственного драматического театра им. Нурадилова. Столичный зритель увидел премьеру спектакля «Выше гор», в котором Омаев играет одну из главных ролей.

- Дагун, в прошлом году с триумфом прошла постановка и были гастроли в Москве спектакля “Выше гор”, Вы играли отца, и Вы по той роли своей отказались мстить убийце, простили убийцу. А в жизни Вам часто приходилось прощать?

- А я всю жизнь прощаю всех. Столько меня оставляли обманутым, столько раз меня оставляли ограбленным, даже люди с родственной стороны, я обиду в себе не ношу. Конечно, во имя Аллаха, во имя Бога, во имя справедливости, от плохого, тем более, от убийства кого-то: существу-человеку жизнь - она богатая вещь, она дана раз и дана не тобой, не другими, она Аллахом дана.

- За что Вы благодарите Всевышнего?

- За то, что он создал. Он же создал нас для чего-то, чтоб мы за что-то ответили и что-то представляли. И за то, что в самый критический момент Он нам помогает. 

- О чём Вы сейчас мечтаете?

- Мечтаю чтобы мы стали теми чеченцами, которыми были раньше, чтобы мы узнавали друг друга, чтоб помогали друг другу, чтоб даже внешне мы были похожи на чеченцев: и одеждой, и осанкой. Всё-таки живые и здоровые люди у нас были, и есть пример этих людей. Мечтаю чтобы все знали, особенно мы, откуда мы, для чего мы на этой земле.

- Как Вам кажется, в чём Ваше призвание?

- У каждого человека есть призвание: творить добро, делать добро, любить и уважать свой народ. Если бы сегодня мне сказали бы: “Вот тебе горы золота, вот тебе жизнь, вот тебе яхты, вот тебе моря, океаны, вот тебе особняки”, я бы не согласился куда-то уйти и жить в другом месте, клянусь Аллахом, не согласился бы.

В этом разделе:

Добавить комментарий

Войдите, чтобы оставить комментарий: