Этот выпуск программы «За и против» посвящен вопросам текущего положения заключенных мусульман в российских колониях. Гость студии - руководитель отдела по работе с заключенными и военнослужащими при ДУМ Москвы Шамиль Арсланов рассказывает о проблемах, с которыми сталкиваются заключенные мусульмане, административных барьерах, о социальной адаптации бывших заключенных.
По различным причинам в последние годы число мусульман в российских тюрьмах возросло. Наблюдается и другая тенденция – своеобразная исламизация. За колючей проволокой появились даже целые джамагъаты (группы). Отдельные эксперты бьют тревогу, предлагая изолировать мусульман в отдельных лагерях и зонах, чтобы хоть как-то минимизировать их влияние на других заключенных. Параллельно с этим участились случаи нарушения прав заключенных исповедующих Ислам. Все чаще приходится слышать о том, что запрещают там совершать намаз, соблюдать пост, заставляют есть свинину и все в таком духе. О предоставлении таких удобств как молитвенные комнаты и говорить не стоит. Лишь отдельные регионы могут похвастаться нормальными условиями для выполнения религиозных обрядов в тюрьмах и это преимущества национальной республики с мусульманским населением. Несмотря на это официальные источники дают следующую информацию.
Согласно официальной статистике, в колониях и изоляторах функционируют 61 мечеть и более 230 молельных комнат, что мягко говоря, по данным экспертов не соответствует действительности. Исламских общин в пенитенциарных учреждениях насчитывается более 950. Они охватывают около 9 000 мусульман. Их посещают с проповедями имамы из Духовных управлений мусульман. Всего в России насчитывается более 600 000 осужденных. Из них, на данный момент, % молящихся в отдельных колониях доходит до 45-50%.
О том, как сегодня живут мусульмане в российских тюрьмах, расскажет наш сегодняшний гость, руководитель отдела по работе с заключенными и военнослужащими при Духовном управлении мусульман, Шамиль Арсланов.
Содержимое
Работа ДУМ с заключенными мусульманами
В исправительных учреждениях есть две категории мусульман. Одни оказались там за реальные криминальные преступления, а другие благодаря ужесточению антиэкстримистского законодательства в последние годы. Как вы учитываете это в своей работе и в чем ее специфика?
Зачастую именно с людьми, которые осуждены или подозреваются, по каким-то экстримистским статьям, мы не пересекаемся, то есть нам не предоставляют допуск к ним. Если же мы с ними общаемся, то это обычные люди. Мы не хотим влезать в судебные системы, в прокурорские решения, в то, за что их посадили. Только по итогу общаясь с ними, если они высказывают желания что-то рассказать, пояснить, почему они там находятся, за что попали в тюрьму. В таком случае мы с ними общаемся на эти темы и узнаем, что с ними происходит.
По статистике 24% имеют вторую судимость, а порядка 21% третью и более. То есть если человек попал в этот круг, то вырваться из него бывает, как правило, сложно. Ведете ли вы какую-то работу, которые вышли на свободу, хотя бы на каком-то первоначальном этапе?
Да, уровень «хотя бы» проводится. Но только с теми людьми, кто хочет общения дальше. Есть живые примеры тех, кто был там, совершив какое-то преступление, исправился там, придя к религии. В последующем, уже освободившись, так же придерживается религии и продолжает общаться и делает какие-то благие дела. Есть так же примеры тех, кто был там, показывал одну сторону и становился другим человеком. Один мой коллега приводит такой яркий, на мой взгляд, пример, что на человека бывшего в заключении свобода действует как водка, она опьяняет, он забывает все через что прошел. Поэтому и нас тоже забывает, то, что мы ему чем-то помогли и так далее. Но это не наша проблема, это уже выбор человека. А рецидив имеет место быть. Почему? Потому, что, зачастую так есть, человек находясь там, живет среди тех, кто тем или иным образом совершал преступления. Он может находиться месяц, полгода, год, два и это он впитывает и это становится частью его жизни. Такой человек потом может что-нибудь сделать и опять вернуться туда. Рецидив есть, но среди мусульман не такой частый.
Взаимодействие с тюремными администрациями
Часто ли бывали случаи, когда представители самой тюремной администрации обращались к вам за помощью?
Безусловно, такие случаи были, они есть и сегодня. В июне месяце был праздник 70-ти летия воспитательной службы УИС (уголовно-исправительной системы). На этом мероприятии я встретился с заместителем директора ФСИН, Рудовым Анатолием Анатольевичем и он лично мне сказал, что в работе религиозных деятелей в системе УИС они нуждаются. То есть они нуждаются в нас. Мы с радостью готовы помогать им в этом деле. Именно в воспитательной части. Это такой частный случай.
В СИЗО и в колониях бывают начальники тюрем, которые к нам обращаются с той или иной просьбой поговорить с кем-то, кого-то наставить да. Здесь видна заинтересованность самой администрации в том, чтобы человек исправился, потому, что любое нарушение человека находящегося там, оно влияет на него в будущем.
Есть такая вещь как УДО (условно досрочное освобождение) и какие-то, скажем штрафы, нарушения, которые за ним числятся, они отдаляют это УДО от него. Из-за этого оттягивается встреча этого человека со своими родными, с матерью той же самой, с женой и с детьми и так далее. Их содержат отдельно и редко когда выводят. Практически всегда человек, который попадает туда, чувствует, что его закрыли. Однако мой коллега, бывший, дал свое определение слову свободу и сказал, что свобода это знание границ дозволенного.
Ислам на зоне
Почему в местах не столь отдаленных люди часто вспоминают о Боге? Насколько искренен такой порыв? Есть ли статистика тех людей, который соблюдал нормы религии на зоне, продолжает это делать после освобождения?
Часто находясь в тюрьме, человек больше задумывается, задает себе вопросы и копается внутри себя и постепенно приходит к Богу, да и соответственно к той или иной религии, той, что ближе ему по нраву. Называть это неискренним мы не можем, потому, что человек постоянно меняется, меняет свое мнение, эмоции и так далее. Назвать это неискренним мы не можем. Есть случаи, когда человек молится, находясь в тюрьме, получает свое освобождение. Выходя, забывает все это и начинает, скажем, по старой своей пластинке жить. Есть случаи, когда человек реально меняется и его искренность ему помогает.
Заключенные-мусульмане в тюрьмах Татарстана
Мусульмане в исправительных учреждениях Татарстана чувствуют себя свободными. Это слова одного из заключенных. Практически в каждой колонии есть мечети и библиотеки с религиозной литературой, обустроенные классы.
Ленар Нурутдинов, заключенный: «На каждом этаже находятся четыре учебных класса, где прихожане учатся и читают Коран. Здесь доски, на которых мы изучаем таджвид и арабский язык».
У каждой колонии есть наставник, назначенный Духовным управлением мусульман Татарстана. Постоянно проводятся встречи с имами, на которых говорят об основах ислама и отвечают на вопросы. Имам мечети Ярдэм приезжает в пятую колонию два раза в неделю.
Рафиз-хазрат Сайфуллин, имам мечети «Ярдэм»: «Нашей задачей, является правильное донесение исламского знания до осужденных колоний, чтобы они исповедовали правильный ислам, чтобы они не были подвержены воздействию каких-то радикальных взглядов и по освобождению, чтобы они АльхамдулиЛлях могли стать полезной ячейкой общества, чтобы они могли организовать семьи и воспитывать детей».
Мусульмане заключенные, не только на праздники, но и в обычные дни получают от братьев помощь в виде халяльных продуктов. Так в пятой колонии есть отдельный склад такого продовольствия. Стоит отметить, что еда от благотворителей предназначается не только для тех, кто исповедует ислам, а для всех осужденных.
Камиль Мухаметзянов, имам мечети Исправительной колонии № 5: «Каждый, даже еще не зайдя в мечеть, уже чувствует вот это тепло, которое дает нам Аллах».
В Татарстанских исправительных учреждениях весьма внушительные мусульманские общины. Многие из тех, кто был знаком с исламом поверхностно, здесь начинают изучать свою религию вдумчиво и глубоко.
Ленар Нурутдинов, заключенный: «Очень хорошо получилось, что я оказался здесь. Я думаю, что будь я на воле, то до этого не добрался бы».
Абдулла, заключенный: «Случившаяся со мной беда, на самом деле благо для меня. Как Аллах говорит в Коране в переводе на русский язык, что (отрывок аята 216 суры 2) «…И может быть, вам не нравится что-то, и оно лучше для вас, и может быть, вы любите что-то, а оно хуже для вас. И Аллах знает, а вы не знаете!».
Руководство в исправительных учреждениях отмечает, что заключенные, которые приходят в мечеть меняются в лучшую сторону.
Сергей Корнишин, заместитель начальника Исправительной колонии № 5: «Конечно, хотелось бы сказать спасибо Духовному управлению мусульман. Спасибо за то, что поддерживает нас всячески здесь и самое важное, что направляет к нам имамов, которые имеют достаточно высокую подготовку».
К заключенным приезжает и муфтий Татарстана, Камиль-хазрат Самигуллин. Мусульманам, отбывающим наказание, он недавно принес недавно отпечатанную и отредактированную версию казанского Корана.
Камиль-хазрат Самигуллин, муфтий Татарстана: «Есть, те, кто один-два джуза выучили, такого нигде в России больше нет. Поэтому пусть Аллах будет ими доволен».
Саид Абдурахимов, заключенный: «Мы, тут находясь в неволе, чувствуем себя свободными. Постоянно мы в центре внимания».
Мечеть «Ярдэм» планирует отправить 30 экземпляров священного Корана Владимирской области. Возможно по примеру Казани, молельные комнаты появятся и во Владимирском централе. В Татарстане уверены, что искренняя поддержка братьев по вере укрепляет стремления встать на путь исправления.
Нарушение прав заключенных-мусульман
Поговорим о теме, которая все чаще обсуждается среди мусульман. Вопрос следующий. Насколько насилие в отношении к мусульманским заключенным является системным в российских тюрьмах и колониях в последнее время?
Системным это не является. Это, скорее всего больше зависит от места, где находится заключенный мусульманин. И от того, какое руководство и какая администрация, потому, что есть очень разные руководители. Есть открытые люди, которые с душой подходят к таким вопросам и хотят помочь людям. А есть агрессивно настроенные, которые прямо с ненавистью относятся к мусульманам. Зачастую мы получаем такие обращения либо через письма, либо через адвокатов, либо к нам поступают звонки, смс сообщения. Все это мы получаем, но, как правило, инициируя проверку в том или ином учреждении, мы не получаем ответа на наш вопрос. Они говорят, что проверка нарушений не выявила. Обычно после таких проверок если и есть какие-то насильственные действия, то они только усиливаются. Поэтому доказать что-то как-то мы не можем, однако письма и обращения об этом мы получаем.
Вот эта особая ненависть надзирателей, которая возникла после двух Чеченских войн к кавказцам и другим мусульманским тюремным заключенным, оно все-таки идет на снижение или сохраняет тот же вектор?
Идет на снижение. Потому, что те люди, которые участвовали в Чеченской войне они уходят, приходят другие. И поэтому ненависти к мусульманам становится меньше и агрессивно направленных против мусульман сотрудников становится тоже меньше. Безусловно, остается важным тот факт, что всем сотрудникам уголовно-исполнительной системы необходимо знать особенности религии. Такая работа проводится на сегодняшний день. Научно-исследовательский институт при ФСИНе взаимодействует с нами и вместе, мы готовим этот материал для сотрудников уголовно-исправительной системы, чтобы они знали, что такое религия ислам, кто такие мусульмане, чтобы в дальнейшем проблем не было.
Тюремные имамы
В одной из наших прошлых передач мы с вами обсуждали тему капелланства в армии. Есть ли какой-нибудь аналог этому в России?
Аналог капелланства есть, и эта должность называется помощник начальника территориального органа управления ФСИН России. Допустим, в Москве есть УФСИН по городу Москве, и есть начальник и у него есть по обеспечению работы с верующими. В Москве эту должность занимает представитель РПЦ и любая другая область и любой другой край, республика так же имеют такого начальника по своей области в республике и у него есть свой помощник. В большей степени эти помощники являются представителями РПЦ. Есть шесть регионов, где эти должности отданы мусульманам. Это Башкортостан, Татарстан, Чечня, Дагестан, Ингушетия и Кабардино-Балкария.
Зеленая зона
Насколько велика угроза тюремных «джамагъатов»? Как ее рисуют некоторые средства массовой информации. И удалось ли тюремной администрации остановить исламский призыв в зонах?
Опасности какой-то от «джамагъатов» я думаю, ждать не стоит. Единственное что стоит, то это взять под контроль или призвать духовенство того или иного региона, чтобы оно общалось с этими людьми. Потому, что заключенный ставит себя в противодействие с администрацией. Как ни крути, очень многие так делают. Хотя руководство колонии или руководство СИЗО, они этого человека не сажали, они этому человеку приговор обвинительный не выдавали. Зачастую происходит вот это сопротивление.
Мне кажется это следствие отношения тюремной администрации к этим заключенным.
Вот есть примеры в Москве, я лично знаю отдел воспитателей, которые очень благосклонно относятся к заключенным и мусульманам в том числе. То есть они не делают никаких различий между тем, христианин, мусульманин, иудей и так далее. Однако отношение самих заключенных порой вызывает вопросы. Почему он так поступает? С чем это связано? Тоже не понятно.
А насколько сегодня эффективна работа религиозных организаций среди мусульман и заключенных и насколько велик запрос со стороны самих мусульман?
Запрос со стороны сидящих мусульман он большой. Однако ответов получается очень мало от Духовного управления. С чем это связано я понятия не имею. Возможно, нет желания. Возможно, срабатывают те же самые стереотипы, что это тюрьма и лучше держаться подальше от этого.
Может быть, нехватка кадров так же влияет?
Да и нехватка кадров тоже. Нехватка каких-то средств, чтобы этого имама содержать. Такие на сегодняшний день проблемы. Но потребность мусульман в имаме, чтобы он к ним приходил, она есть. Буквально пару дней назад ко мне поступил звонок из одной из областей. Человек просил помощь, в основном это литература и редко бывает, когда это что-то типа носков, бритвенных принадлежностей и так далее. Я у него узнавал, есть ли у них какие-то духовные представители. Он говорил, что да есть, но он приходит, какие-то свои вопросы решает и уходит. А к этому мусульманину он не заходит. Вот с этим вопросом мы будем разбираться. Всю информацию мы уточним и постараемся помочь тем мусульманам, кто там находится.
А правда ли, что исламские активисты, оказавшись за решеткой часто по сфабрикованным делам редко кому нужны, кроме своих родных? То есть о них быстр забывают. Все их недавние друзья и братья по вере. И этому человеку одному приходится противостоять враждебной системе. Об этом даже писал отбывший наказание рядом с мусульманами один русский националист. Он крайне удивился, что между братьями одной религии отсутствует какое-то единение. Что вы по этому поводу думаете?
Это есть на самом деле. Такой некий признак, проявляется в отсутствии единства в сегодняшней умме. Когда у тебя все хорошо, когда много друзей и знакомых, которые с тобой общаются. Как только ты куда-то пропадаешь, улетаешь, просишь какую-то помощь оказать маломальскую, то слышишь слова, не могу, у меня есть дети, работа и т.д.
Возможно, в каких-то ситуациях я бы и сам так поступил. Это именно отсутствие крепкой веры в нас самих и отсутствие братства, то чего нам очень сильно не хватает. Помогают нам только родственники, хотя, зачастую даже они отворачиваются. Лет 5 назад общался с одним человеком, который убил своего работодателя за то, что тот не платил ему зарплату. В итоге были порезаны руки, что свидетельствует о том, что он хотел совершить самоубийство, акт суицида. От него отвернулись родители, то есть в переписке это произошло, от него ушла жена, забрала ребенка. То есть он потерял все свои такие вот жизненные ориентиры.
Зачастую человек на самом деле оказывается потерянным. В большей степени, конечно же, поддержка родных и близких существует. Она проявляется и через общение и через передачки. На сегодняшний день работает система активное письмо, даже электренно. Вы выбираете регион на сайте, забиваете все данные по человеку, пишите ему письмо, стоит это не дорого. Он получает электронное письмо на руки и может написать такое же письмо в ответ.
Шамиль, я благодарю вас за то, что вы посетили нас, рассказали о своем опыте и поделились информацией, которая нас интересовала. Информацией о реальном положении вещей в российских тюрьмах.
Спасибо за приглашение.
Заключение
Лишь через веру человек, оказавшийся за решеткой способен обрести духовную свободу, которая может вернуть его к нормальной жизни. Но в условиях, когда заключенным приходится выбирать между соблюдением внутреннего распорядка и следованию основным требованиям религии, духовной свободы не достичь. Поэтому муфтияту и всей мусульманской общине недостаточно вспоминать о единоверцах оказавшись за решеткой лишь для галочки. Деятельность в этом направлении должна быть более активной и обширной, а изменения осязаемыми. Но самое главное нужно работать над недопущением возникновения преступлений и криминала среди молодежи. Проблему нужно предупреждать, тогда не придется думать над тем, чем помочь уже оказавшимся за решеткой единоверцам.
