Очередной выпуск дискуссионной программы "За и против" посвящен обсуждению результатов реформы, разделившей российскую систему высшего образования на два уровня - магистратуру и бакалавриат. Что это дало и что отняло у российских студентов? Гость программы – преподаватель РГГУ Оксана Мороз.
Сегодня мы поговорим о Болонском процессе. В народе его знают как двухступенчатую систему высшего образования. Мы помним, как вдруг система высшего образования разделилась на бакалавриат и магистратуру. Но что мы знаем об этой системе в целом? У этой системы есть ряд достоинств. Каковы же они спросите вы. Это и расширение доступа к образованию в Европе и гибкий подход к выбору специализации, а также успешное трудоустройство после окончания университета. Очень жестко оценивают Болонскую систему исследователи из Франции. Названия этих исследований выглядят пугающе: «Кошмар Гумбельта», «Губительные последствия университетской модернизации в Европе». Европейская Лиссабонская стратегия на пути к рынку исследований. Эти исследования показали то, какими разрушительными последствиями обернулись эти реформы. Отсюда встает вопрос: «Грозят ли подобные последствия, и нашей с вами стране?».
Обо всем об этом мне хотелось бы побеседовать с нашим экспертом. Итак, у нас в студии гость из российского государственного гуманитарного университета Оксана Мороз.
Содержимое
Что привнесла эта Болонская система в нашу систему образования?
Я слежу за вашими постингами в фейсбуке. Очень часто писали о том, что какие у вас впечатления о дипломных работах, которые вы читали еще месяц тому назад. Мне хотелось бы понять кое-что. Судя по этим дипломным работам, что привнесла эта Болонская система в нашу систему образования и как это отразилось на системе образования в целом. К чему привел Болонский процесс и изменилось ли качественно что-то и в какую сторону.
Мне кажется, что на этот вопрос нужно отвечать несколькими образами, разделив на несколько частей. Потому, что как преподаватель я работаю со студентами обучающимися на разных ступенях образовательного процесса. Это и бакалавры и магистры. Соответственно проблемы в бакалавриате и проблемы магистратуры это несколько разные сферы. При этом есть общий вектор, который связан с внедрением Болонской системы.
Первое, на что мне бы хотелось обратить внимание, это то, что, оценивая Болонскую систему и ее внедрении невозможно умолчать об оценке ЕГЭ и о том, какое влияние ЕГЭ имеет на возможности к обучению, которое формируется у молодых обучающихся, тех, кто становятся студентами первого курса. Здесь для гуманитариев, а я гуманитарий, есть колоссальная проблема потому, что студенты, которые заточены под тестовую систему, разучаются мыслить, разучаются свободе аналитического мышления. Поэтому, когда они приходят в ВУЗы, первое, что мы должны с ними сделать, это научить их свободно мыслить. Учим их так, когда они приходят в аудиторию, говорим им, давайте подумаем. В таком случае они выдают не готовые ответы, которые они прочитали в учебниках, а что-то, что является результатом их собственного мыслительного процесса.
Есть очень забавный анекдот. Сегодня ведь вступительных компаний разнообразных огромное множество. В частности, в ВУЗах практикуются внутренние творческие конкурсы. Такой вот эпизод. Абитуриента спрашивают: «Кто такой Ленин?». В ста процентах случаев дети отвечают, что он вождь. У них нет идей того, как можно ответить иначе. И в конечном итоге мы видим тоже самое примерно во всех дипломных работ у бакалавров. Потому, что результатом позитивным для нас является расширением границ познаваемого. То есть если этого мы достигли, то это уже супер.
Понятно, что от специалистов, которые закончились несколько лет назад требовали другого. В магистратуре другая проблема. Туда приходят люди, которые сознательно обычно расширяют свой кругозор и выбирают другое направление подготовки и довольно часто эти направления не стыкуются. То есть одно дело, когда филолог идет получать журналистское образование или журналист филологическое, а другое дело, когда менеджер приходит изучать культурологию. Это не означает, что менеджер не может стать культурологом. Однако, «бэкграунд» разный и в этому смысле очень сложно учить людей в группах. Так как к каждому нужен индивидуальный.
По сути, Болонская система в своей идеальной форме предполагает нивелирование этих недостатков. Потому, что каждый студент учится по индивидуальной траектории, выбирает индивидуальные предметы, зарабатывает индивидуальные баллы в разных ВУЗах это означает, что он, по сути, не является членом какой-то константной группы. Он может все время находиться в разных взаимодействиях с разными людьми. Ну а в российской федерации система внедрена не в полной мере и даже то, о чем я рассказываю это идеальная картинка она наверно не внедрена нигде. Поэтому мы имеем те недостатки, о которых я рассказала. Это такая базовая ситуация. На самом деле, в каждом конкретном ВУЗе в каждой программе подготовки есть свои особенности и их надо рассматривать на таком индивидуальном уровне.
Еще один очень важный момент, который мне кажется важным, его надо существенно подчеркнуть, это не подготовленность самих преподавателей к тем результатам, которые студенты будут демонстрировать по окончании обучения. Потому, что большая часть современного преподавательского состава высшей школы, это люди, которые подавляющую часть своей жизни профессиональной жизни работали внутри специалитета. Многие из них даже продолжают в этой системе работать. То, что для бакалавра является очень высоким уровнем подготовки и хорошим уровнем владения компетенции, для этих преподавателей является совершенно недопустимым. То есть такое ощущение возникает, что мы снижаем постоянно планку. А это, к сожалению, уменьшает качество или вовсе уничтожает качество преподавания. Потому, что преподаватель находится все время в фрустрации. Он думает, что все время для них все делает, а они ничего в итоге от меня не получают. Да и в конечном итоге кого же я выпускаю во внешний мир».
Если мы имеем вот такую вот колоссальную проблему, то зачем было вообще вводить Болонскую систему в систему образования в России?
Болонская система – это результат деятельности оптимистов. Оптимисты хотели создать человека, который будет хорошо интегрирован в европейскую систему координат. Есть такой пан европеизм, как будто все вращается вокруг Европы. Как будто бы в Европе лучшая система образования. На самом деле сложно сказать и вряд ли найдется эксперт, который сможет однозначно опровергнуть или подтвердить эту идею.
Лучшие университеты чаще в США чем в Европе
Да, но США сейчас тоже пытается каким-то образом, если не интегрироваться, то подружиться с европейской системой для того, чтобы студенты из Европы могли спокойнее обучаться в США и наоборот. Идея Болонской системы заключалась в том, что мы увеличиваем мобильность как тех, кто учится, так и тех, кто учит, за счет того, что создаем некоторый стандарт качества образования. Этот стандарт должен быть одинаков, например и в России. Ведь Россия все-таки идеологически европейская страна. Так же и в Чехии, во Франции, Германии идея была достаточно хороша и в России ее внедряли довольно интенсивно потому, что это была одна из постсоветских идей внутри образований и тогда было очень большое движение и стремление интегрироваться в Европу.
А нам получилось интегрироваться в Европу?
Нет, не получилось. Но это нормально. Потому, что, во-первых, все что попадает на российскую почву и стремительно не «обрусивает», но становится российским с соответствующим колоритом. Во-вторых, постоянно меняется вектор внутренней политики любой: языковой, миграционный, культурный и от этого вектора все время зависит то, что происходит в том числе в образовании. Сложно говорить о том, что, например, российская система образования неважно высшего или среднего хорошо интегрирована в Европу, если в последнее время мы наблюдаем тенденции к обсуждению идей единой концепции преподавания чего-нибудь. Понятно, что ценность европейской системы тяготит к множественности, а не к тому, что будет создана единая какая-та магистральная модель.
То есть не к нивелированию, а к гармонизации, правильно вас понимаю?
Болонская система на самом деле встречает довольно много противоречий в Европе, то есть, нельзя сказать, что у нас все плохо, а у них все хорошо. Начиная с того, что во Франции понятием бакалавр пользуются, когда говорят выпускники средней школы. Даже на уровне языка начинаются проблемы. И заканчивая тем, что существуют колоссальные выступления студентов против Болонской системы. Связано это с тем, что Болонская система очень сильно мешает образованию тех, кто не имеет возможности платить за нее и, заканчивая тем, что Болонская система вообще кажется исключительно иллюзией потому, что на самом деле, количество людей, которые действительно осуществляют не академический туризм, а действительно учатся за рубежом, оно ничтожно. Благо этими программами пользуются гораздо меньше людей, чем на это рассчитывали. Поэтому это является таким идеалом, который даже экономически невыгоден. Тут очень важны идеологические моменты.
Какой самый большой недостаток или чего не хватает Болонской системе?
Я не могу говорить за всю Болонскую систему потому, что я по большей части наблюдаю ее результат в российском национальном контексте. Мне кажется, что Болонской системе не хватает идей медленного внедрения каких-то процессов и некоего если не отказа, то проверки на прочность процессов, которые в принципе заложены в реформы. Иными словами, у нас же подписаны рамочные соглашения. По этим рамочным соглашениям мы уже внутри Болонской системы. Однако, любое рамочное соглашение предполагает калибровку тех или иных внутренних каких-то конвенций и договоренностей. Мне кажется, что далеко не все то, что прописано в рамках этих договоренностей имеет смысл если не ратифицировать, то брать полностью. Так же мне кажется, что Болонский процесс надо внедрять несколько медленней. По крайней мере, не делать это параллельно с бесконечно появляющимися новыми указами об образовании. Они ведь появляются с колоссальной скоростью.
Приведу пример. У нас у культурологов учебный план в Высшей школе поменялся за последние три года, уже который раз. Это означает всю смену программы и параллельно с этим еще Болонская система. То есть понятно, что в этой ситуации невозможно выработать нормальные устойчивые стратегии обучения. Страдают все и если на эти проблемы накладываются еще проблемы того, что сама Болонская система развивается и она не статична и не стабильна, то получается некоторый коллапс системы образования в принципе.
То есть в контексте российской системы по большому счету, если выразиться в общем, то существуют проблемы имплементации всех положений Болонской системы, да?
- Да.
На самом деле российская ситуация она уникально еще и тем, что у нас огромное количество региональных языков. В этой связи мы подготовили, вернее наши коллеги из Татарстана подготовили сюжет, связанный с Болонской системой и как это внедрялось в Татарстане и как это отразилось на преподавании и изучении татарского языка. Давайте посмотрим сюжет.
Болонская система в Татарстане
Гульназ Мударисова, магистрант КФУ: «Болонская система дает преимущество. Мы можем учиться в разных странах».
Гульназ Мударисова, студентка второго курса магистратуры Казанского Федерального университета. Год назад бакалавриат по программе филологии татарского языка и литературы. Ее смело можно назвать первой ласточкой Болонской образовательной системы. Ведь в основу этого новшества входит двухступенчатое обучение: бакалавриат четыре года и двухгодичная магистратура.
Гульназ Мударисова, магистрант КФУ: «В наше время магистры как бы в одну ступень выше бакалавриата. Это дает еще больше преимуществ в плане дальнейшего трудоустройства и карьерного роста».
Болонская образовательная система стала внедряться в КФУ постепенно 7 лет назад. За это время удалось понять сильные и слабые стороны нового обучающего процесса. Плюсов больше чем минусов, отмечают преподаватели КФУ. Одним из самых больших преимуществ можно назвать студенческую стажировку в зарубежных странах не в ущерб зачетам и экзаменам на родине. Ведь все страны-участницы Болонской системы образования, а их около 50-ти в равных условиях. Иными словами диплом, полученный в России, теперь котируется и во Франции и в Германии и наоборот.
Мадина Саттарова, доцент кафедры общего тюркского языкознания КФУ: «Большой плюс заключается в том, что студентам предоставляется возможность мобильности. То есть студент бакалавр, магистр, они могут уехать в какую-либо страну изучить в течение семестра там определенные дисциплины и, наоборот, к нам из-за рубежа».
С введением Болонского процесса в ВУЗе татарский язык, поднялся на новый уровень. Ведь теперь закончив бакалавриат, появилась возможность изучать его более глубоко. В КФУ в отделении татарской филологии и культуры на магистратуру все чаще приходят бакалавры совершенно другого профиля. Здесь в магистратуре изъявили желание изучать родной язык агрономы, экономисты и даже инженеры.
Альфия Юсупова, заведующая отделением татарской филологии КФУ: «В нашей программе тюркские языки и межкультурные коммуникации есть выпускники Чувашского государственного университета, есть выпускники башкирских ВУЗов и даже в этом году у нас получил диплом выпускник японского университета. Он там обучался в бакалавриате, сюда поступил в магистратуру и получил красный диплом по направлению тюркские языки».
Руководство ВУЗа считает, что Болонская система образования помогает студентам твердо определиться в будущей профессии.
Сергей Ионенко, руководитель Приемной комиссии КФУ: «Положительные моменты связаны, прежде всего, с тем, что человек, которому семнадцать лет, он еще плохо представляет будущую профессию, поэтому широкий профиль вот такой бакалаврский он изучает, получает базовое образование. Далее уже поумнев, он может выбрать конкретную магистерскую программу».
Эксперты считают, что в Болонской системе образования есть одно «Но». Стены ВУЗа можно покинуть с дипломом бакалавра, а такое возможно после 4 лет обучения. Для подготовки профессионала этого маловато.
Сергей Ионенко, руководитель Приемной комиссии КФУ: «Основная проблема это реализовать уровень качественной подготовки, а специалитет давал более полноценный диплом. С другой стороны, человек , который почувствовал большой вкус к исследовательской работе, который хочет себя реализовать как классный специалист, вполне может закончить магистратуру. Магистерская программа она более дифференцированная, более углубленная. То есть человек получает такое образование, которое ближе всего его будущим интересам».
В КФУ студентов почувствовавших вкус к исследовательской работе больше, нежели простых бакалавров. В этом плане Татарстан, в этом случае КФУ, можно назвать европеизированным в части образования. Созданы высоко технологичные условия, а вернее целые лаборатории для научно исследовательской работы. Остается решить один вопрос, как препятствовать утечке мозгов за границу. Глобализация хорошо, но в том случае, когда она приносит пользу своей стране.
Есть ли какие-то общие моменты Татарстана с московской ситуацией?
Я бы сказала, что есть и различия, есть и что-то общее. Различия заключаются в том, что коллеги из Татарстана демонстрируют гораздо больший оптимизм по поводу Болонской системы в принципе. Для них этот оптимизм связан с возможностями расширения профессиональных навыков у студентов, возможностями мобильности. В Москве эти моменты являются, конечно же, предметом гордости, но в некотором смысле это рутинизировано.
В Москве привыкли к тому, что есть магистерские программы, в которых проходят обучение в двух или в трех странах, привыкли, что приезжают зарубежные студенты. Вот эта рутинизация на самом деле вредит. Обусловлено это тем, что когда вы считаете, что иностранные студенты у вас или ваши студенты за границей это в порядке нормы, то вы теряете уникальность программы и теряете уникальность оценки Болонской системы.
С другой стороны я заметила еще одно отличие. Оно связано не с оптимизмом, а с идеей того, что бакалаврам труднее найти работу, так как в сознании работодателей довольно часто бакалавриат ассоциируется с незаконченным, неоконченным высшим образованием. В Москве эта ситуация немного нивелируется за счет того, что очень многие бакалавры заканчивая обучение приходят, особенно в гуманитарных ВУЗах, приходят на те работы и на те места, которые требуют обучения внутри коллектива. У нас молодежь очень любит все «хипстерское». Они идут в журналистику, они идут в какие-нибудь менеджерские проекты и там, разумеется, их переучивают. Ведь известна поговорка, что то, что ты выучил в университете надо взять и выбросить, что на работе учат заново. С этой точки зрения для современных работодателей как раз бакалавр это нормально, а вот магистр, который например первый раз пришел устраиваться на работу это странно, тем более что поступить учиться в магистратуру человек может через довольно таки длительное количество времени после получения первого профессионального образования.
Что я заметила общего, так это некоторое отсутствие истерики вокруг Болонского процесса. Потому, что в Москве и во всех крупных регионах, где есть ВУЗы, которые так или иначе внедрены в Болонскую систему, истерика наблюдается вокруг ЕГЭ. Потому, что там есть родители и дети, которые, разумеется, в этом эмоционально увлечены, так же есть такие учителя и так далее.
Сама по себе Болонская система не вызывает столько агрессивных нападок. Это какие-то более-менее конструктивные высказывания. И здесь мнения профессионалов, в том числе и у негативной стороны Болонского процесса, более чем сбалансированные и аккуратные. Так что я бы сказала, что этот сюжет демонстрирует, что есть некая общая температура по больнице и это здорово. Национальные особенности это прекрасно, но в рамках администрирования образовательной системы должен быть некий общий уровень. Тут очень много ответственности на самом деле национальных лидеров образования. Привести к жизни можно любую идею внутри образовательной системы и сохранить там какую-то национальную особенность можно. Вопрос только в том, что это тяжелее чем просто присоединиться к конвенции и под козырек сказать, что да, мы сделаем вот так и никак иначе».
Ваши студенты часто поступают в европейские учебные заведения после окончания бакалавриата?
Я бы сказала, что процент ничтожно небольшой, но такие люди есть, но тут есть очень много на самом деле проблем. Первая проблема это все-таки то, что мы не преодолели языковой барьер, чтобы поступать в европейские ВУЗы или в американские нужно знать как минимум хорошо английский язык. А лучше всего вообще язык той страны, в какую вообще едете. С этим у нас проблемы. Второе это то, что очень многие люди в принципе не рассматривают идею того, что нужно получать образование внутри Болонской системы, где то в другой стране. А зачем? Это ведь не сама цель. Уезжают не лучшие студенты. Уезжают самые амбициозные студенты. Те, которым нужно это больше всего. Чаще всего это не те люди, которые хотят уехать из страны под лозунгом «надо свалить» от чего-нибудь. Это люди, которые решают, что у них есть возможности и их буду их использовать на 100%.
Если человек учился в РГГУ и у него есть возможность стажировки в Лос-Анджелесе, то он поедет в Лос-Анджелес. Даже не смотря на то, что он не лучший студент курса. А лучшие студенты курса обычно считают, что они недостаточно компетентны, что им надо поучиться чему-нибудь. Потом у них все возможности рассасываются. Если бы Болонская система затевалась только для того, чтобы каждый студент мог поехать куда-нибудь куда угодно, и, мы бы посмотрели на статистику вот этих переездов, то мы бы увидели, что это на систему не действует. Потому, что на самом деле количество людей совершающих такие мобильности не велико. Если мы говорим, что идея академической мобильности это один из пунктов, и она работает не только для студентов, но и для преподавателей. Для них это важно. Преподаватели очень много ездят. Тогда мы можем сказать, что в принципе здесь она с определенными тонкостями и нюансами работает. Преподаватели кстати ездят гораздо чаще.
У меня у самого есть такой опыт, когда я учился в магистратуре, у нас очень много было профессоров из европейских университетов. Это довольно сложный вопрос, имея в виду в целом нашу тему, которую мы обсуждаем. Того времени, которое отведено для нашей программы наверно недостаточно, чтобы в полной мере раскрыть эту тему. Оксана, я благодарю вас за содержательную беседу, а мы с вами прощаемся дорогие телезрители, до новых встреч, ас салам алейкум.
Полную версию интервью с Оксаной Мороз о Болонской системе образования смотрите в данном видео.
